Заложник системы

В январе 2017 года по статье т. 132 Уголовного кодекса РФ «Насильственные действия сексуального характера, совершенные в отношении лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста» был обвинен медицинский брат Наро-Фоминской РБ № 1 Евгений Ефименко. Прошло более года, в Наро-Фоминском городском суде состоялось несколько десятков судебных заседаний. Срок содержания под стражей Евгения в Можайском СИЗО только продлялся.

Коллеги Евгения, его друзья и знакомые, которые знают его как честного и порядочного человека, уверены, что он вполне мог попасть под «антипедофильскую» кампанию, которая широко проводится в нашей стране.

И вот когда расследование дела уже близилось к завершению, были допрошены свидетели как со стороны защиты, так и со стороны обвинения, адвокаты готовились к прениям сторон, суд – к оглашению приговора, в деле медицинского брата открылись «новые обстоятельства».

О том, что происходит, как будет вестись дело в будущем, «ЦГ» рассказали адвокат семьи Ефименко Ярослав Ярославцев и общественный защитник Мария Эйсмонт, которая вступила в дело после обращения родственников Евгения в благотворительный фонд «Русь сидящая».

Мария Эйсмонт:

- Если говорить по порядку, то по обвинительному заявлению у нас есть две потерпевших – девочка 4 лет и девочка 8 лет. Девочка четырех лет обвиняет Евгения в том, что он завел ее за шторку и показал ей интимный орган. Теперь уже точно известно, что никуда он ее не заводил, стульчик, на котором проводилась процедура, находился на открытом пространстве, возле двери, около рабочего места зав. отделения. При этом кабинет был полон людей. К тому же на камере видеонаблюдения, которая установлена в коридоре больницы, видно, что ребенок спокойно вышел из кабинета после процедуры.

На мой взгляд, сложилась крайне неприятная ситуация, когда никто из взрослых не поговорил с ребенком, не удосужился понять, что происходит с ним. Более того, некорректно поговорили и с беременной мамой ребенка. И вместо того чтобы сходить в кабинет посмотреть видеозаписи, на мать девочки было оказано давление. И поэтому ситуация сложилась так, что из одной единственной фразы, сказанной ребенком, из абсурдного недоразумения получилось еще более абсурдное, чудовищное обвинение. …..

Второй эпизод появился, когда наш подзащитный, искренне желая сотрудничать со следствием, сам рассказал о том, что в его практике ранее была жалоба родителей на его работу. И этот эпизод еще более странен и абсурден, чем первый, потому что в первом обвинение строилось на словах ребенка. А во втором – нет.

В самом втором деле есть много нестыковок. Темные очки, которые надевали девочке при проведении процедуры, оказались затемненными, но прозрачными. К тому же в самом деле они никак не фигурировали.

В этом деле около 60 свидетелей обвинения. Большая часть из них отзываются о Евгении Ефименко исключительно хорошо. Те, кто находился вместе с ним в это время в кабинете, говорят о том, что такого деяния он не совершал.

К сожалению, Евгений стал заложником системы, жертвой безумного процесса, где никто не хочет выяснить, что же произошло на самом деле. И если суд вынесет обвинительный приговор – Евгений может получить от 12 до 20 лет лишения свободы.

Ярослав Ярославцев:

- Наше следствие, работая с ребенком, так окончательно и не выяснило, что же он видел. Слова ребенка в этом случае слышала только его мама – и никто больше. Психологи, участвовавшие в допросе девочки, в ходе судебных заседаний рассказали, что следователь задавал ей вопросы. Но в протоколе допроса весь текст выглядит свободным рассказом, в котором есть фразы, которые никак не мог сказать четырехлетний ребенок, такие как «к вышеизложенному мне добавить нечего».

Я настоятельно просил следствие назначить автороведческую экспертизу, но мне в этом было отказано. Также защитой было предложено использовать видеокамеру при проведении следственных действий с ребенком, для того чтобы было видно поведение ребенка и общение с ним – этого также делать никто не стал. Мотивируя тем, что видеокамера может травмировать психику ребенка.

При этом не проводилось исследований в отношении двух девочек, связанных с установлением уровня их социализации, уровня образования их в свете разницы полов.

Вопросы, которые требовали работы психолога с детьми, следователями были оставлены без внимания.

После первого обвинения мой подзащитный требовал проведения процедуры на полиграфе и ему, и детям, и их мамам. Но ему в этом было отказано. Он прекрасно понимает, что он оказался заложником в этой ситуации.

А сейчас на Евгения Ефименко заведено новое уголовное дело, в котором описан тот же самый эпизод, разбираемый в суде уже пять месяцев.

Считаю, что эта некая процессуальная уловка применена для того, чтобы изъять дело из суда и провести по нему некое новое расследование. Предполагаю, что сторона обвинения воспрепятствовала осуществлению правосудия, которое должно было состояться. Заявленное ходатайство и возвращенное в руки прокурора дело является препятствием для постановления приговора. Мы верим, что суд объективно разобрался в этом деле, но вынести справедливое решение ему не дали. И теперь все начнется сначала.

Что известно?

23 января 2017 года медбрат физиотерапевтического кабинета Наро-Фоминской РБ № 1делал процедуру УВЧ девочке четырех лет. На проведение процедуры УВЧ мама ребенка завела, но присутствовать отказалась, так как была беременна. Во время процедуры девочка вела себя спокойно. Также спокойно она вышла к маме после процедуры. Вместе они пошли по коридору в отделение. В конце коридора мама наклонилась к ребенку, что-то спросив. Они вместе проследовали в отделение, никаких слез, криков у ребенка замечено не было (данный факт подтверждается записями с камер видеонаблюдения, установленных внутри больницы). Спустя пять дней поступило заявление в Следственный комитет о том, что медбрат Ефименко Евгений во время процедуры показал девочке свой интимный орган. Еще через два он был арестован.

Елена Скрипко