Сражение за Наро-Фоминск

 Трудно сейчас судить И.В. Сталина и Г.К. Жукова за их требование непрерывных и, как правило, безуспешных контратак в течение минувших 8 суток. Эти атаки, конечно же, сковывали действия фашистских войск, но уж очень дорогой ценой. Тем более что большие потери при их осуществлении почти целиком были следствием слабой подготовки командного состава. Что хорошо заметно именно в ходе наступательных операций, когда требовалось умение применять маневр и организовывать взаимодействие всех родов войск и служб. Генерал Ефремов неоднократно в своих донесениях и приказах указывал на данное обстоятельство как на одну из основных причин неудачных контратак и больших потерь своей армии. Впрочем, как мы уже отмечали, слабое командование в 1941-1942 гг. характерно для всей Красной армии, особенно в звеньях: полк, дивизия. Г.К. Жуков и сам строго и персонально взыскивал с командиров за неумение применять обходы и охваты, особенно там, где местность это позволяла. Трудно не обратить внимание, листая документы того времени, сколь много места в них занимают рекомендации ГШ ВС и штаба ЗФ по организации боя и распространению опыта лучших командиров. А ряд их директив за октябрь – декабрь 1941 года по сути представляли собой чуть ли не целые наставления. От командиров всех степеней требовалось изучать их с подчиненными и творчески претворять в жизнь. При этом не признавались никакие отговорки. Не пожелав сохранить имевшиеся командные кадры, теперь приходилось готовить их ценой большой крови. Бросается в глаза, что генерал Ефремов в своих приказах этого периода более детален, чем это обычно требовалось уставами. Тем самым он, вынужденно ограничивая инициативу подчиненных, подсказывал им наиболее целесообразные действия. Используя передышку, штаб 33А организовал в ноябре целую серию теоретических и практических занятий с командирами. Во всех частях были возрождены сержантские школы. Ефремов жестко требовал проводить учебу младшего комсостава лично комдивам и командирам полков. Командарм сам проводил занятия со старшими офицерами, на примерах реально проводимых боев батальонов и полков. Командиры и политработники через газеты и листовки распространяли опыт лучших пулеметчиков, саперов, связистов, снайперов… Приказами по армии обобщался опыт тылового обеспечения, особенно медицинского. Впрочем, даже обучающие других комдивы психологически и по уровню подготовки сами ещё оставались лихими ротными. Но постепенно дисциплина наладилась, появилась уверенность в своих силах, так что в частях 33 А заметно уменьшились потери. Тогда как у фашистов от огня наших снайперов и артиллеристов урон постепенно возрастал. Так что потери сторон наконец-то сравнялись. В течение целого месяца армия совершенствовала оборону, пополнялась личным составом и техникой. Все танки и орудия, не щадя сил, зарывались глубоко в землю и занимали позиции только в хорошо замаскированных укрытиях. Оборудовались целые противотанковые районы, где наилучшим образом сочетались возможности орудий и танков с гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Кстати, один наш танк почти весь период боев занимал позицию напротив каменного моста, у храма, т.е. у современного монумента танкистам. Полковник Лизюков 28 октября был отозван на повышение. Командование над 1 Гв МСД –