ПОСЛЕДНИЙ БОЙ ГЕНЕРАЛА ЕФРЕМОВА

И овраг, и р. Собжа, которая протекает несколько севернее того леса, и даже поле, по которому они шли после того, как переправились на противоположный берег Собжи, – все указывает на то, что они уходили от оврага, расположенного в лесу юго-восточнее д. Дегтянки. Особенно наглядно это подтверждает тот факт, что, проходя по полю, находившемуся восточнее д. Тарасов, их обстреляли из винтовок немецкие солдаты, занимавшие оборону на ее околице. Если бы они уходили от того места, на которое указывает Анатолий Николаевич, то поле оставалось бы далеко справа от них.
Поначалу к рассказу А.Н. Сизова о последних минутах жизни командарма и его группы все отнеслись весьма скептически, в том числе и сын командующего Михаил Михайлович Ефремов, свято хранивший все, что касалось памяти отца. Тем более, что его рассказ изобиловал такими событиями, что дух захватывало. Сказать и рассказать можно что угодно, а вот как подтвердить сказанное? Но неожиданно этот факт получил свое прямо детективное продолжение.
Станислав Дмитриевич Митягин, разыскивая участников тех событий, неожиданно вышел на одного ефремовца – бывшего командира роты связи 784-го отдельного батальона связи 329-й сд Ключанских Семена Ильича, который в своем письме обещал рассказать при встрече ему нечто такое, что, может быть, никому до сих пор неизвестно.
Спустя некоторое время С.И. Ключанских приехал в Москву и рассказал С.Д. Митягину, что  в апреле 1942 года при выходе из окружения недалеко от населенного пункта Павлова Пристань встретил в лесу деревенского мальчика, с ним была девушка-военнослужащая. Этот паренек видел своими глазами, как застрелился генерал Ефремов. И Ключанских пересказал, насколько позволила память, историю, которую ему поведал тогда этот мальчик.
Это было просто поразительно! Мало того, что был найден свидетель гибели командарма, его данные оказались перепроверены, и таким неожиданным образом! Как понял читатель, С.И. Ключанских и был тем лейтенантом, которого Анатолий Сизов встретил в лесу в двадцатых числах апреля 1942 года!
Рассказанное А.Н. Сизовым впоследствии было в некоторой степени подтверждено еще одним из бойцов окруженной группировки –
М.Д. Сторублевым, попавшим в плен в тот день и прошедшим все круги ада – концлагерь, жизнь на чужбине, возвращение на Родину. Уже находясь в преклонном возрасте, Михаил Дмитриевич сам вышел на С.Д. Митягина и рассказал свою версию происшедшего, включая обстоятельства и место гибели командарма.
Таким образом, поздно вечером 19 апреля 1942 года окруженная группировка войск 33-й армии прекратила свое существование. Хотя говорить о том, что противнику удалось уничтожить всех красноармейцев и командиров, которые сражались в окрестных лесах, не приходится. Если верить донесениям противника, еще долго мелкие группы ефремовцев сражались с противником, пытаясь пробиться к своим. Последние донесения датированы маем месяцем 1942 года. Тем не менее основная часть красноармейцев и командиров к этому времени пали смертью храбрых в боях с немецкими захватчиками. Незначительная их часть оказалась во вражеском плену, и лишь около тысячи ефремовцев смогли вырваться из окружения.
Большую часть тех, кто все-таки смог пробиться к своим, 670 человек, составляли бойцы и командиры, вышедшие из окружения в составе отряда,  которым на первом этапе командовал командир 1292-го сп 113-й сд капитан И.С. Степченко, а затем – подполковник И.К. Кириллов. Немногие из тех, кому удалось тогда пережить эту трагедию, смогли впоследствии дожить до Победы. Но именно благодаря им мы сегодня знаем правду о героическом подвиге, совершенном во славу нашей Родины командирами и красноармейцами частей и соединений 33-й армии и их командующим генерал-лейтенантом Ефремовым Михаилом Григорьевичем, более двух месяцев самоотверженно сражавшимся в окружении врага юго-восточнее Вязьмы.
Продолжение следует
Владимир Мельников