Этот очерк опубликован за несколько дней до 5-го октября, то есть дня рождения уголовного розыска страны. Здание этого учреждения размещалось с 1917 г. в Москве на Петровке, 38. Здание нынешнего Управления московской полиции — а ранее милиции — в своей истории принадлежало князьям Щербатовым, известным жителям нашего города своими усадьбами в Наро-Фоминске и Литвиново Ташировской округи.
Но тема нашего очерка коснется лишь истории одного уголовного дела, связанного с прошлым Наро-Фоминского района и Московского уголовного розыска (МУР). Своё сокращённое название МУР получил позднее, а прежде назывался Московским Управлением уголовного розыска (МУУР).
Начнём мы с того, что в сентябре 1922 г. в Апрелевке у лесной дороги местные крестьяне обнаружили труп застреленного мужчины. Документов при нём не оказалось, а в округе его никто не признал. Тело убитого по христианскому обычаю предали земле. В то время ещё никто не предполагал, что эта безымянная могила принадлежала неоднократно судимому бывшему каторжанину Григорию Морозову — человеку-чудовищу, погубившему более сотни ни в чём не повинных людей. Сам он был одним из активных членов банды Василия Котова, скрывавшегося под фамилией Смирнов, также принимавшего участие в зверских убийствах и грабежах населения.
Котов — Смирнов родился на Смоленщине в деревне Суходол Вяземского уезда, где за ним прочно укрепилась слава лихого человека. С 12-ти лет неоднократно за кражи и грабежи сидел в тюрьмах. Отбыв очередное наказание, в 1918 г. принялся вновь за безнаказанное разграбление бывших помещичьих усадеб. Не упускали своего отец Василия и его три брата, которых также то и дело судили за уголовные преступления. Отец Котова, не дождавшись воли, скончался в тюрьме. Сколотив банду, в которую входил Морозов, скрывавшийся под фамилией Саврасов, Котов и другие её члены приступили к своим кровавым злодеяниям. К этому следует добавить, что убийства людей для самого Морозова были привычным делом, впервые его привлекли к уголовной ответственности в царское время за дерзкое убийство городового. Но он не понёс тяжкой кары и был осуждён лишь на 15 лет каторги. Вышедшая в 1917 г. амнистия Временного правительства, мотивировавшая свои действия «… обновлением светлой жизни и для тех граждан, которые впали в уголовные преступления», выпустила из царских тюрем огромную армию отпетых уголовников, пополнивших толпы нищих, бродяг и воров, заполнявших трактиры и ночлежные дома, притоны и рынки. Своё «обновление жизни» они ознаменовали созданием хорошо вооружённых банд, одной из которых и руководил Котов. Впервые сотрудники Московского Управления уголовного розыска столкнулись с этим в конце января 1922 г., где на Поклонной горе было совершено изуверское преступление — убита семья гражданина Павла Морозова. Рядом с его трупом лежали бездыханные тела с проломленными топором черепами ещё пяти его домочадцев. Через несколько дней в Москве по улице Нижне — Красносельской в доме № 58 было совершено аналогичное убийство гражданина Малицы и членов его семьи вместе с их квартирантом. Им также проломили голову топором, и, прихватив ценные вещи, попытались поджечь ограбленную квартиру. Однако огонь не разгорелся и погас сразу же после ухода грабителей с места происшествия. До окончания зимы и первые весенние месяцы от бандитов не поступало ни слуху ни духу. И только в мае в МУУР поступило сообщение об изнасиловании и убийстве в Гжатском уезде Смоленской губернии пожилой владелицы хутора гражданки Федотовой. Изучив обстановку, сотрудники розыска пришли к выводу, что это уже третье по счёту убийство этой неуловимой банды с ярко выраженным для неё почерком. А через некоторое время произошла трагедия уже на хуторе гражданина Поздника, земельный надел которого вместе с постройками располагался недалеко от станции Шаликово Верейского уезда. Там зарубили восьмерых хуторян и троих случайно оказавшихся рядом охотников. Выжившей чудом оказалась лишь шестнадцатилетняя дочь владельца хутора Христина, которая, как единственный свидетель, и смогла описать фигурантов этого преступления. Ну, а бандиты продолжали своё кровавое дело, и через несколько дней после верейского убийства они по-садистски вырезали всю семью хуторянина Суздалева в Воскресенском уезде. В числе восьми жертв, помимо старой женщины и шестнадцатилетней девушки, перед смертью изнасилованной, были дети. Их сначала били гирей по голове, а затем резали остро заточенным ножом. Изверги явно входили в раж. И вот опять новое убийство, но уже в Наро-Фоминском уезде, где была отправлена на тот свет вся семья хуторянина Иванова из тринадцати человек. Из них выжил лишь сын хозяина хутора Николай Иванов, которого природа наделила богатырским здоровьем, и он прожил с размозжённым черепом целых два месяца. В редкие мгновения времени, когда к нему возвращалось сознание, он рассказывал о случившемся. Всё происходило, как и в случае с Христиной Поздняк: троица, среди которой были высокий рыжий мужчина с невзрачным спутником и красивой смуглой женщиной, сначала привлекали хуторян своим добрым вниманием, а затем связывали их и садистски убивали. Кроме описания внешности убийц и их одежды, Николай перечислил часть похищенных на хуторе вещей. В свою очередь, слухи о кровавых расправах уже распространились по всей Московской губернии. Гибель в течение трёх недель тридцати двух человек всколыхнула население дальнего Подмосковья. Местные жители требовали положить конец зверствам. Вместе с тем сотрудники розыска не стояли на месте, они кропотливо работали. Чтобы избавиться от подельника, Котов убил в Апрелевке Григория Морозова, забрав его документы. А 11 декабря Московский военный трибунал начал слушать уголовное дело Котова с 1917 по 1922 гг., убившего в составе банды 116 человек. Всю банду впоследствии расстреляли.
Валерий Ипатов
Комментарии (0)
Добавить комментарий