О Маркове, владельце Скугорово

Небольшая деревня Скугорово лежит на берегу реки Тарусы и в нынешнее время входит в состав Ташировского сельского поселения Наро-Фоминского района. Но в XVIII веке она считалась сельцом и называлась иначе – Скогорево. При межевании земель 2 ноября 1767 года, как указано в отчёте секунд майора Михаила Перхурова: «Скогорево сельцо Звенигородского уезда, Угожского стана, общее владение подполковника, князя Алексея Алексеевича Голицына, надворного советника Василия, поручика Василия, конюшенных надзирателей, Степана, Андрея Васильевых детей Марковых, Петра Ивановича, Ивана Петровича детей Марковых и Никиты Петровича Козловского». Здесь, наверное, следует заметить, что земля межевалась в то время не по именам их владельцев, а по названию сёл и деревень, каждое селение порознь или всякое владение общей обводной линией. Поэтому и при Скогорево была обмерена, видимо, вся окружающая сельцо территория одной общей обводной линией с указанием всех её владельцев. На левой стороне реки Тарусы располагалось село Головково, ранее принадлежащее князьям Голицыным, о которых мы уже вели свой рассказ в предыдущих очерках. Но, на момент межевания 16 апреля 1770 года Головково стало уже владением кригс столмейстера Фёдора Семёновича Мосолова. Ну, а героем нашего рассказа будет коллежский советник Алексей Васильевич Марков, владелец своей части поместья в Скогорево (Скугорево) конца XVIII и начала XIX веков. Алексей Васильевич уже в достаточно почтенном возрасте, а ему было уже за 80 лет, жил здесь со своей второй женой Авдотьей Михайловной, в девичестве Пастуховой, происходившей из богатого купеческого рода. Общих детей у них не было. Но от первого брака Алексей Васильевич имел сына и трёх дочерей. Господский деревянный дом Марковых в Скогорево хоть и был большим и просторным, но старым с почерневшими от времени стенами и просевшим местами потолком. Располагался он на горе, внизу которой протекала река. Эти подробности поместья Маркова дошли до нас благодаря бывавшему здесь в детстве Кичееву Петру Григорьевичу, известному в XIX веке юристу и писателю, опубликовавшему в «Русском архиве» свой рассказ из семейной жизни Александра Васильевича Маркова. Сам А.В. Марков до своей отставки хоть и был коллежским советником, что соответствовало чину армейского полковника, и служил под начальством Петербургского генерал – полицмейстера Николая Ивановича Чичерина, в своей жизни какого-либо выдающегося следа не оставил. И если бы не воспоминания о нём П.Г. Кичеева, он так бы и сгинул в безвестном прошлом, как это бывает в большинстве случаев с людьми, после жизни которых остаётся лишь тире на надгробии между двумя датами рождения и смерти. Но рассказ Кичеева о Маркове, как и многие другие его произведения, более говорят о человеческой морали, в них сам автор задаёт себе вопрос о существовании высшей справедливости к внешне, казалось бы, порядочным людям, но, по своей сути, безнравственным. Это касалось его рассказа о садистке Салтычихе, и видимо, к таким людям Пётр Григорьевич относил и Маркова. Александр Васильевич Марков, в молодости скромный и бедный чиновник, взял взятку – мешок весом в три пуда с пятьюдесятью тысячами золотыми рублями, за сокрытие убийства. В результате истинный преступник избежал наказания, невинные люди, как лжесвидетели, были осуждены на каторгу, а сам Марков стал очень богат. Причём, его начальник Н.И. Чичерин был осведомлён о принятом несправедливом судебном решении, который подготовил Марков и не стал ему по его же умоляющей просьбе препятствовать. Всё бы было в карьере А.В. Маркова хорошо, где он уже был не скромным и бедным служащим, а коллежским советником, имеющим большие средства и дом в Северной столице, если бы ни одно несчастье. В сентябре 1777 года в Петербурге началось страшное наводнение, принёсшее гибель нескольким тысячам людей. Императрица Екатерина II за нераспорядительность полиции, приведшей к этой трагедии, сделала выговор её начальнику Н.И. Чичерину, которого после этой выволочки, в бессознательном состоянии увезли домой, а вскоре и уволили. От службы был отставлен и Александр Васильевич Марков с высылкой из Петербурга. Вероятнее всего, что до царицы дошли слухи о взятке, и она лишь ждала удобного случая для увольнения Чичерина и Маркова. Александр Васильевич со своей семьёй приехал в Москву, где недалеко от церкви Святого Ивана Предтечи, что за Пресней купил землю и построил дом. Затем прикупил землю у соседа Козлова в родном Скогорево, где у него ранее было всего 9 душ крепостных. Он стал скупать землевладения и в других местах, в том числе, в Смоленской и Харьковской губерниях. В результате став миллионером и владея огромными землями с тысячами крепостных, Марков превратился в карикатурного скопидома, дрожащего за каждый грош. Из-за своей жадности он погубил двух своих дочерей, обрек на страдания и унижения единственного сына и третью дочь. Сосед по усадьбе и владелец Головково Фёдор Семёнович Мосолов неоднократно предлагал Маркову продать ему Скогорево, но всегда получал отказ. А когда в 1812 году наполеоновские войска вторглись в Россию, и до Москвы им оставалась сотня верст, А.В. Марков не захотел покидать Скогорево, отпустив лишь свою жену. Вошедшие в усадьбу Маркова французы обыскали его дом и забрали всё припрятанное им золото. А найденные денежные ассигнации разбросали по двору, которые растащили крепостные крестьяне Маркова, как только французы ушли. Боясь мести своего барина, зная его жестокость, крестьяне стали морить его голодом, надеясь, что старик не выживет. Ну, а когда узнали, что его тайком подкармливает добродушная прислужница, просто забили её и своего барина дубинами. После смерти Александра Васильевича владельцем Скогорева стал его сосед владелец Головково Фёдор Семёнович Мосолов, о котором расскажем в следующем очерке.

Валерий Ипатов