Из истории Верейской церкви Богоявления

 Об истории Вереи, казалось бы, написано немало. Но всё же в её прошлом много ещё «белых пятен», ждущих своих разгадок и описания. Например, в своей книге «г. Верея и храмы Наро-Фоминского района» протоиерей Олег Пэнэжко пишет, что в XVI веке в Верее было семнадцать церквей. Может быть, это ошибка или опечатка, т.к. в «Верейской десятине» братьев Холмогоровых упоминаются всего лишь 6 храмов? При этом речи о седьмой старообрядческой церкви в Верее тогда ещё не было, поскольку на этом месте в прошлом была всего лишь часовня. Может быть, другие были сожжены в Смутное время, поскольку были деревянными и ввиду этого не были упомянуты Холмогоровыми? Но из сохранившихся до настоящего времени верейских храмов наш рассказ пойдёт о церкви Богоявления. Прежде ныне существующего каменного храма на этом месте сначала стояла деревянная церковь «Козьмы и Дамiана». Братья Холмогоровы, ведя своё повествование о ней, писали: «7199 г. (1691) марта въ 30 день, по благославенной грамотѣ, данъ антиминсъ ко освященiю церкви Козьмы и Дамiана города Вереи, что на посадѣ, подъ росписку попа той же церкви Тимофея Ефимова (Патр. пр. кн. 138, л.11)». Современная каменная церковь Богоявления (с приделом святых бессребреников Косьмы и Дамиана), была построена на месте деревянной только в 1777 г. на средства верейских купцов Михаила и Алексея Седельниковых. В 1903 г. настоятелем верейской Богоявленской церкви был назначен Леонид Александрович Прендкович. Он был канонизирован в 2000 г. Архиерейским Собором Русской Православной церкви как священномученик. Родился Леонид Александрович 22 марта 1874 г. в Москве, в семье священника Александра Прендковича. Но его родители рано умерли, и Леонид вместе с братом Иваном жили и воспитывались в семье своей старшей сестры Варвары, которая была замужем за служившим в одном из московских храмов священником Александром Дмитриевичем Харитоновым. Он занимался воспитанием братьев, а затем определил их в семинарию. В 1899 г. Леонид Александрович окончил Московскую духовную семинарию, а через год — курс Московского епархиального училища иконописания. С 26 октября 1899 по 2 июня 1900 г. служил учителем Троице – Ратмановской церковноприходской школы Богородского уезда, откуда был перемещен на должность законоучителя в Юркинскую церковноприходскую школу и затем 4 января 1902 г. — на должность учителя в Верейскую городскую церковноприходскую школу. К этому времени он познакомился со своей будущей женой Анастасией, дочерью священника Петра Соколова, служившего в Богоявленском храме г. Вереи. По окончании Московского института благородных девиц Анастасия Петровна вернулась в Верею и обвенчалась с Леонидом Александровичем. У них было пятеро детей. А в 1903 г., после смерти тестя, настоятеля Богоявленской верейской церкви, Леонид Александрович был рукоположен во священники этого храма. Одновременно отец Леонид продолжал служить законоучителем в Верейских училищах: в пригородном министерском двухклассном училище, в низшей ремесленной школе и в двухклассном приходском женском училище. В память 25-летия существования церковноприходских школ его наградили серебряной медалью на Александровской и двойной Владимирской лентах. С сентября 1904 г. отец Леонид состоял членом Верейского отделения Кирилло-Мефодиевского Братства, а с марта 1911 г. — товарищем председателя Верейского отдела Братства Воскресения Христова. В январе 1913 г. отец Леонид был назначен лектором и заведующим Верейских народных катехизаторских курсов. С 1910 по 1914 год он член благочиннического совета 1-го округа Верейского уезда, а с 1914 г. — духовник священно-церковнослужителей этого округа. В 1907 г. награжден набедренником, в 1913 г. — фиолетовой скуфьей. В 1918 г. во время крестьянского мятежа в Верейском уезде о. Леонид был арестован и некоторое время находился в заключении в качестве заложника. Знавшие отца Леонида вспоминали о нем как о человеке необыкновенно добром. Он был противником применения строгих мер даже в воспитательных целях и никогда не повышал голоса. Как ни тяжело было жить, он никогда не устанавливал цен на требы, и верующие давали, кто сколько мог. В любое время дня и ночи его могли позвать пособоровать или причастить больного, и, хотя он был человеком слабого здоровья, безотказно собирался и шел.