Судьбы командирские

Подготавливая материал для статей, рассказывающих о командирах старшего звена соединений и частей, входивших в состав 33-й армии, автор невольно встал перед дилеммой: рассказывать или нет о командирах, которые, мягко говоря, не отличались своими высокими качествами. С одной стороны, какой смысл ворошить старое, с другой – полуправда хуже лжи. Мы и так многие десятилетия верили в сказки, что все в войну было хорошо, все были на своих местах, все были героями, хотя где-то в подсознании всегда стоял вопрос: «В чем же тогда причина того, что мы понесли такие громадные потери?» Ответ напрашивался один: «Видно, не все было так, как надо, и не все командиры были на высоте своего положения». Так что, наверное, есть смысл, говоря о нашем героическом прошлом, остановиться и на том, что же было не так, тем более что никто не ставит своей целью запятнать чью-то репутацию: что было – то было. Как говорится в народной пословице, «слов из песни не выбросишь».
Весь период боев под Наро-Фоминском, вплоть до гибели ударной группировки армии под Вязьмой,  начальником штаба армии был генерал- майор А.К. Кондратьев, прекрасно знавший штабную работу и имевший боевой опыт первых месяцев войны. Александр Кондратьевич родился в 1896 г. в Ленинграде. Служил в царской армии унтер-офицером, но в Первой мировой войне участия не принимал. В 1918 г. был призван в Красную Армию. Принимал участие в боевых действиях против белофиннов, с войсками Юденича, Махно, Врангеля. Был простым солдатом-разведчиком, затем командиром роты, помощником командира батальона. В 1927 г. закончил Военную академию имени Фрунзе с 3- годичным сроком обучения, что в предвоенные годы было большой редкостью. После окончания академии проходил военную службу исключительно на штабной работе. Сначала был начальником штаба 69-го стрелкового полка 23-й сд, затем служил в штабе Украинского военного округа.
В 1938 был назначен начальником штаба 4-го стрелкового корпуса, а через некоторое время – начальником штаба Витебской группировки войск, впоследствии переименованной в 3-ю армию. С первых дней принимал участие в Великой Отечественной войне. В июне 1941 года был ранен и до августа находился на лечении в госпитале, после чего стал начальником штаба 24-й, а затем 33-й армии.
Генерал Кондратьев, несмотря на то что никогда не занимал командных должностей, довольно быстро продвигался по служебной лестнице. В 1938 г. ему было присвоено воинское звание полковник, в 1939 г. – комбриг, а в июне 1940 г. – генерал-майор. 
Однако с некоторого времени за ним стала наблюдаться пагубная привычка чрезмерного употребления спиртных напитков, что, естественно, не могло не сказаться на его деловых качествах. Кстати, в годы войны это были далеко не единичные случаи, и попытки некоторых историков говорить о том, что подобное было редкостью, абсолютно несостоятельны. Это тема отдельного разговора, но надо сказать прямо, что сохранившиеся архивные документы дают полное тому подтверждение, а если посмотреть засекреченные источники, то  можно потерять дар речи, узнав, насколько остро стояла эта проблема в войсках в годы войны.
Попытки Д.П. Онуприенко и М.Д. Шляхтина сделать генералу Кондратьеву соответствующее внушение ни к чему не приводили. Главная опасность заключалась в том, что все это имело место в тот период, когда ударная группировка армии во главе с командармом Ефремовым попала в окружение, да и в других соединениях армии положение было крайне сложным.
Видя, что начальник штаба полностью отошел от своих служебных обязанностей, М.Д. Шляхтин был вынужден обратиться к члену Военного совета Западного фронта И.С. Хохлову с просьбой повоздействовать на генерала Кондратьева. Проведенной беседы хватило на два дня. Тогда Хохлов приказал начальнику политуправления фронта дивизионному комиссару В.Е. Макарову создать комиссию и направить ее с проверкой в штаб 33-й армии. Выехавшему в штаб 33-й армии Василию Емельяновичу Макарову долго разбираться не пришлось, да и не в чем было разбираться: все было ясно как божий день. Вечером в штаб Западного фронта ушла шифротелеграмма следующего содержания:
«Ознакомился лично с положением дел в армии. Кондратьев совершенно разложился. Человека, которому можно было бы поручить руководство штабом, сейчас нет. В интересах дела считаю необходимым Кондратьева немедленно снять и прислать из фронта человека на должность  начальника штаба армии. Безобразий в штабе много. Что в моих правах принимаю меры на месте. Об остальном приеду, доложу.П.Износки                                                       МАКАРОВ»
Однако, ознакомившись с телеграммой, Георгий Константинович не усмотрел в поведении генерала Кондратьева ничего особенного и решил не предпринимать в отношении него никаких мер – пусть работает. Таких «орлов» в Красной Армии хватало. Правда, назначенному несколько дней назад на должность члена Военного совета 33-й армии бригадному комиссару Р.П. Бабийчуку Жуков приказал через несколько дней лично доложить о том, как ведет себя Кондратьев.
Спустя пять дней Бабийчук отправил в адрес генерала Жукова шифротелеграмму:
«Согласно Вашего личного приказа доношу.
Тов. Кондратьев занимаемой должности не соответствует:
1. В работе вял, совершенно безынициативен; работой отделов тов. Кондратьев не руководит. В результате работа оперативного отдела поставлена плохо, еще хуже – работа разведотдела.
2. Кондратьев систематически бывает пьян. 06.03. 1942 года он в пьяном состоянии подписал явно не выполнимый боевой приказ. В результате части понесли ненужные потери.
О пьянстве Кондратьева знают в штабе и частях, в силу чего авторитета Кондратьев никакого не имеет. П.Износки БАБИЙЧУК».
Но и после этой телеграммы генерал Жуков не принял никаких мер к Кондратьеву, а тот понял это по-своему: сам генерал армии Жуков ему ничего поделать не может, и продолжал прежнее поведение вплоть до последнего дня пребывания в 33-й армии, когда был отправлен на учебу в Академию Генерального штаба.
После окончания учебы генерал Кондратьев был назначен начальником штаба 10-й резервной армии, затем возглавлял штаб 5-й ударной, 42-й и 54-й армий. Закончил войну в должности начальника штаба 1-й ударной армии, имея далеко не лестные характеристики от своих непосредственных командиров. После войны служил на разных штабных должностях, последняя из которых – заместитель главного военного советника Китайской Народно-освободительной Армии.
Обладая хорошими навыками в организации штабной работы, генерал Кондратьев тем не менее так и не смог реализовать себя на военном поприще, и виноват он в этом только сам. За всю войну он ни разу не был повышен ни в звании, ни в должности, заслужив всего две награды. Одну из них, орден Красного Знамени, за бои в районе Наро-Фоминска.

Владимир Мельников