1 декабря 1941 года в 6 часов 30 минут сначала в полосе обороны 1-й гв. мсд, а затем и других соединений 33-й армии противник начал сильный артиллерийский и минометный огонь. С рассветом его авиация нанесла несколько бомбовых ударов по переднему краю обороны наших войск, местам расположения командных пунктов и огневым позициям артиллерии.
В журнале боевых действий 33-й армии записано:
«1.12.41 года. После часовой артподготовки в 9.00 1.12 пр-к перешел в наступление. Перед фронтом армии действовали до 4-х пд – 7, 292, 258 и 183 ПД; 3 МОТОДИВИЗИЯ, 20 ТД и части танковой группы «ДИ – ГУТТЕ – ГУТТЕРИЯ» в составе до 130 танков…»1 .
Наступление врага преследовало одну цель: выйти к Москве с наро-фоминского или можайского (кубинского) направлений. Главная роль отводилась 20-му армейскому корпусу. 292-я и 258-я пд при поддержке 27-го тп 19-й тд, а также один из полков 3-й мд наступали севернее Наро-Фоминска. Противник планировал в этом районе прорвать оборону наших войск и, разгромив войска 5-й и 33-й армии, выйти на автостраду Минск – Москва, продолжив наступление на Москву.
Предпринимая наступление южнее Наро-Фоминска, немецкое командование планировало кратчайшим путем выйти на автостраду Киев - Москва и также устремиться к Москве. Здесь действовали 183-я пд и часть сил 3-й мд 20-го АК и 20-я тд 57-го армейского корпуса.
Гитлеровское командование рассчитывало, что при определенном развитии событий этот мощный внезапный удар сможет привести к расчленению всего центрального участка Западного фронта. В общем плане всей операции по захвату Москвы этому удару отводилась далеко не последняя роль, поэтому противник так долго готовился к нему и выжидал удобный момент.
Надо отметить, что генерал-фельдмаршалу Г. фон Клюге в значительной степени удалось ввести в заблуждение штаб Красной Армии относительно своих истинных намерений. По крайней мере разведывательное управление Красной Армии, анализируя обстановку за день 1 декабря 1941 года, посчитало, что противник наносит в районе Наро-Фоминска демонстративный удар для того, чтобы отвлечь внимание нашего командования.2
Нельзя не сказать и о том, что наши штабы, в частности и 33-й армии, и Западного фронта, поначалу не имели даже представления о том, какими силами противник перешел в наступление в районе Наро-Фоминска. Никто из них не мог и подумать о том, что немецкому командованию удалось в непосредственной близости от переднего края незаметно сконцентрировать значительную по силе группировку войск.
Наша армейская и фронтовая разведка, и в первую очередь авиационная, сработали крайне плохо. Ежедневные доклады командиров и штабов о действиях многочисленных разведгрупп и «охотников» в ближайшей глубине с целью уничтожения населенных пунктов, в которых могли размещаться немецкие подразделения, были не более чем обманом. Никто никуда не проникал, поэтому и ничего не видел. Иначе просмотреть передислокацию такой большой массы техники и личного состава было бы просто невозможно.
Штабы полков вначале не поверили первым докладам командиров батальонов и рот о большом количестве вражеских войск, участвовавших в наступлении. Командиры соединений, в свою очередь, не хотели выглядеть в глазах старшего начальника напуганными, поэтому их первые донесения были неоправданно оптимистичными. Потом, когда они разобрались с обстановкой и с тем, какая по силе беда обрушилась на них, было уже поздно. Так, командование 1-й гв. мсд первоначально доложило, что против 1289-го сп действует до батальона пехоты, а штаб 222-й сд сообщил командованию соседней 32-й сд, что в полосе дивизии в наступление перешло до полка пехоты при поддержке танков. Штаб 32-й сд доложил в штаб 5-й армии о том, что в район Акулово прорвалось до взвода немецких танков, а на самом деле - батальон танков и до двух батальонов пехоты.
Противник совсем не случайно выбрал местом своего наступления именно Наро-Фоминск: в военном деле очень редко что-то делается случайно. Командование группы армий «Центр» было хорошо осведомлено о том, что главные силы наших войск были расположены на правом фланге в полосе обороны 16-й и 5-й армий. В то же время 33-я армия генерала Ефремова, оборонявшая на наро-фоминском направлении полосу в 30 км по фронту, была на тот момент самой малочисленной из всех армий.
1 декабря 1941 года в промежуточном донесении группы армий «Центр» сообщалось:
«Командование 4 армии доносит:
Левым флангом 57 и 20 армейских корпусов армия 1.12 согласно плану перешла в наступление. После ожесточенных боев удалось вклиниться в нескольких местах в сильнозамаскированные неприятельские позиции…»3
Особенно ожесточенные и кровопролитные бои развернулись в районе с. Таширово, где стояли насмерть воины 222-й сд под командованием полковника М.И. Лещинского. Именно благодаря героизму и самоотверженности воинов дивизии в итоге удалось отбить наступление врага. Достаточно сказать о том, что за время этих боев дивизия потеряла убитыми, ранеными и пропавшими без вести более пяти тысяч бойцов и командиров, а командир дивизии полковник М.И. Лещинский, до последний минуты с автоматом в руках отражавший атаку врага, был раненым захвачен в плен.4
Не менее ожесточенные бои все эти трое суток шли в районе ташировского поворота, населенных пунктов Акулово, Горчухино, Слизнево, Волковская Дача, Атепцево, Каменское. Не хватит всей газеты, чтобы перечислить бойцов и командиров, которые отличились в этих боях.
В ночь на 2 декабря 478-й пехотный полк под командованием подполковника Мейера вышел в глубокий тыл наших войск в район Юшково, Петровское, Бурцево. Однако командованию Западного фронта удалось в кратчайший срок изыскать необходимые резервы и воспретить дальнейшее продвижение врага в направлении Москвы. Согласно приказу генерала Жукова командарм-33 генерал Ефремов лично возглавил действие войск в этом районе.5
Танковая группа под руководством полковника Сафира (136-й и 140-й отб с небольшой группой пехоты), 5-я тбр под командованием подполковника М.Г. Сахно не позволили противнику развить свой успех. Самоотверженно действовал в районе высоты с отм. 210,8 сборный батальон 183-го сп во главе с командиром полка полковником А.Я. Потаповым.
3 декабря совместно с подоспевшей 18-й сбр под командованием подполковника А.И. Сурченко противник был отброшен в исходное положение. Справедливости ради надо отметить, что отход противника был осуществлен по приказу немецкого командования и по времени совпал с активными действиями наших войск в этом районе. Но это нисколько не умаляет подвига советских воинов, ибо враг был уже просто не в состоянии продолжать свое наступление вследствие больших потерь, понесенных им в ходе боевых действий с частями 33-й армии.
1 ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 26, л. 8.
2 ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2511, д. 187, л. 324-325.
3 ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12462, д. 156. л. 5.
4 См.: Мельников В. Трагедия и бессмертие 33-й армии. Книга 1. - М.: Патриот, 2006. С. 452.
5 ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 15, л. 3
Владимир Мельников
Комментарии (0)
Добавить комментарий