ВАЖНОЕ ОТКРЫТИЕ ПАРТИЗАНА СЕСЛАВИНА

В  истории Наро-Фоминска отражены события разных времён, включая и Отечественную войну 1812 года. После того как французы заняли Москву, вокруг столицы и столичных дорог развернулось активное партизанское движение. Не стала исключением Боровская дорога и село Фоминское, где действовали партизанские отряды генерал-майора И. С. Дорохова, полковника князя Вадбольского, полковника А.Н. Сеславина, произведенного в этот чин в сентябре 1812 года, штабс-капитана А.С. Фигнера, поручика М.А. Фонвизина, а также отряды из местных крестьян.

Именно партизаны первыми обнаружили 9 (21) октября в селе Фоминском авангард французской армии, отступавшей от Москвы. Расположившись недалеко от села, Сеславин и Фигнер наблюдали, как французы входили в него, расположив возле моста через речку Нару свою артиллерийскую батарею. Сеславин и Фигнер решили атаковать французов и предложили Дорохову объединиться отрядами для того, чтобы выбить противника из Фоминского. Генерал Дорохов согласился, но, когда партизаны Сеславина и Фигнера, атакуя французов, завязали с ними бой, он остался всего лишь сторонним наблюдателем, и его отряд в сражении не участвовал. В результате партизаны, предпринявшие наступление, понесли потери и ввиду превосходящих сил противника вынуждены были отступить. А французы, отразив атаки, заняли деревню Котово, в которой до этого располагался лагерь партизан. Фигнер, до крайности возмущенный таким поведением Дорохова, доложил об этом Кутайсову - дежурному генералу штаба Кутузова. Но взысканий за поступок Дорохова не последовало. Объяснение этому странному поведению доблестного генерала, награжденного за взятие Вереи золотым оружием, содержится в мемуарах участника войны 1812 года А.П. Ермолова, из которых следует, что Дорохов хотел сам разгромить в Фоминском французов. Для этого он отправил Кутузову рапорт, в котором сообщал о занятии неприятелем села Фоминского и деревни Котово. Численность его войска по рапорту составляла не более восьми тысяч человек, часть из которых подошла к Боровску. При этом он просил несколько полков пехоты с кавалерией, с которыми  незамедлительно собирался разбить неприятеля. Дорохов и не предполагал, что в Фоминском находится сам Наполеон. Но мудрый Кутузов поступил иначе, и на следующее утро десятого (22) октября к Фоминскому двинулся пехотный корпус генерал-лейтената Дохтурова, кавалерийский корпус Миллера и артиллерийская батарея полковника Никитина. Вместе с Дохтуровым был и сам Ермолов, подробно описавший в своих воспоминаниях все события того времени. Он же отдал приказание Сеславину и Фигнеру двигаться к Фоминскому и все разузнать о французах. Пехотный и кавалерийский корпусы шли по узкой и неудобной раскисшей осенней проселочной дороге, в которой постоянно вязла артиллерия, замедляя движение всей колонны. Тогда же было принято решение оставить её до особого распоряжения, а пехота и кавалерия ускоренным маршем продолжала движение. Поздно ночью за несколько верст до деревни Котово русские войска, не разжигая костров, остановились лагерем, чтобы на следующий день рано утром выбить противника из Котово, а затем и из Фоминского. Но глубоко за полночь, когда уже пришло время поднимать лагерь для подготовки к наступлению, к Ермолову прискакал Сеславин с пленным унтер-офицером французской гвардии, которого он захватил недалеко от Фоминского. От пленного стало известно, что французы оставили Москву и армия Наполеона движется к Малоярославцу. Это событие впоследствии отразил на своём полотне неизвестный художник середины XIX века. Вместе с тем эти обстоятельства коренным образом изменили ход событий, происходящих на театре военных действий. Всё время, пока Дохтуров с Ермоловым решали, продолжать ли движение к Фоминскому или изменить маршрут и двигаться сразу к Малоярославцу, Наполеон находился в деревянной церкви села Фоминского. И кто знает, может, владея этой информацией и неожиданно атакуя войска неприятеля, растянувшиеся на многие вёрсты от Москвы до Боровска, корпуса Дохтурова и Миллера пленили бы самого французского императора, закончив войну в Фоминском ещё в октябре 1812 года, а не в 1815 году в Париже? Я думаю, что Суворов, участвуй он в тех событиях, обязательно воспользовался бы этой ситуацией. Имея пехотный корпус Дохтурова и кавалерийский Миллера, а также батарею Никитина, Александр Васильевич такой возможности не упустил бы, ведь Чёртов мост в Альпах он брал с меньшим количеством солдат. Недаром говаривал он, что смелость города берёт. Но судьба распорядилась иначе. Не случилось пленить Наполеона в селе Фоминском. Впереди были битвы в Малоярославце, под Красным, на Березине и, наконец, разгром великой армии Наполеона и изгнание её за пределы России. Фрагмент картины неизвестного художника XIX века "Важное открытие партизана Сеславина".

Валерий Ипатов