Колонка редактора

Осень — это время, когда природа готовится к зимней спячке, у многих людей начинается депрессия, а жизнь потихоньку теряет осмысленные формы, и кажется, что творческое начало и энтузиазм засыпают до весны.

Влияние времен года на эмоциональное состояние, в основном, присуще людям творческим, для которых солнце больше желтое, чем горячее, а вода скорее живая, чем мокрая. Осенняя хандра — это настолько распространенное явление, что писать о ней как таковой банально и уныло. Спорить с Пушкиным, восхвалявшим это время года, просто глупо. Сами посудите, где Пушкин и где мы. И не надо спорить, ибо отстаивать депрессивные идеи — занятие неблагодарное и неинтересное. Несколько странно депрессировать по поводу происходящего, если ничего другого у нас все равно нет. Радоваться, вспоминая прошлые победы, — это, конечно, здорово. Мечтать о светлом будущем тоже позитивно. Но есть одно "но": мы всегда живем сегодня, "вчера" всегда будет вчера, а "завтра" никогда не наступит. Каждый день — это только "сегодня", и по-другому не будет никогда. Если не радоваться сегодняшнему дню, а работать только на будущее, то вся жизнь пройдет в серости и в погоне за светлым "завтра".
Это еще один довод в пользу того, чтобы не унывать. Тот, кто служил в армии, отбывал срок в местах не столь отдаленных или каким-либо другим образом был ограничен в свободе перемещения, сразу уловит мысль. Как можно грустить или скучать на "гражданке", "воле" и вообще на свободе? Люди, которые с мучениями лежат в больнице, готовы отдать ногу или почку, чтобы оказаться на вашем месте, быть здоровым, свободным человеком, который может идти по улице под осенним дождем и радоваться каждому мгновению этой жизни.
Я недавно брал интервью у человека, который отбывает восьмилетний срок в колонии строго режима, и он четко подтвердил эту мысль: "Я даже не могу представить, как это на воле мне было нечего делать и как я вообще мог грустить".
Шесть лет назад я вывел собственную формулу счастья. Мне пришлось покидать Федеративную Республику Германию, при этом я  превысил право пребывания в стране на три месяца. Перед отъездом "знатоки" так убеждали в том, что меня обязательно снимут с поезда и мне придется отсидеть пару недель в приграничной кутузке, что я сам начал в это верить. При пересечении границы нервное напряжение зашкаливало все допустимые значения. И когда суровый бундес-пограничник, внимательно посмотрев мой паспорт, проштамповал "выезд", я даже не сразу поверил в то, что все закончилось. На следующей остановке в каком-то польском городе я купил литр апельсинового сока и с наслаждением его выпил, глубоко вдыхая холодный предрассветный ветер с примесью такого родного запаха с полей. В итоге я вывел две составляющие счастья: это свобода и апельсиновый сок. Свобода, слава Богу, есть, а апельсиновый сок стоит недорого.
Это, конечно, цинично, но чтобы ощутить свое счастье, порой достаточно вспомнить о том, что есть люди, которым на данный момент гораздо хуже.

Владимир Еркович