Наиболее критическим периодом для ефремовцев стал март-апрель 1942 года. Направленные командармом Ефремовым в штаб фронта телеграммы красноречиво говорят о бедственном положении ударной группы, которая уже к 10 марта имела более 3-х тысяч раненых. Войска к середине марта были обессилены из-за отсутствия пополнения. За весь период своего наступления от берегов реки Нара пополнение 33-й армии осуществлялось лишь за счёт призыва новобранцев с освобождённых территорий Наро-Фоминского, Верейского, Боровского районов и с очищенных от врага местностей Калужской и Смоленской областей.
Неподготовленных к войне новобранцев сразу же бросали в бой, из-за чего численность невозвратных потерь становилась ещё больше. У ефремовцев увеличивалась смертность и заболеваемость из-за наступившего голода и истощения. Причём с началом весны количество больных увеличилось ещё и из-за отсутствия у красноармейцев кожаной обуви. В конце марта и начале апреля началось активное таяние снегов, и из-за этого обувь солдат, в основном состоящая из войлочных валенок, постоянно была мокрая. При всех этих напастях у красноармейцев уже не было ни боеприпасов, ни медикаментов, ни продовольствия.
Только к 10 апреля, когда для штаба Западного фронта стала очевидностью угроза разгрома немцами ударной группы Ефремова и бесполезность удерживаемого ими под Вязьмой плацдарма, было получено разрешение о выводе её из окружения. Ефремов выбрал короткий путь выхода своих частей из окружения, через Угру к позициям фронта, занимаемым Красной Армией. Согласовав свой маршрут со Ставкой и получив разрешение от Сталина, Ефремов приступил к выводу своей ударной группы или, точнее, того, что от неё осталось. В соответствии с его приказом в авангарде шли 338-я и подразделения 9-й гвардейской стрелковых дивизий. С ними следовал 973-й артиллерийский полк. За авангардом двигался штаб с группой охраны, 160-я стрелковая дивизия и подводы с более 500-ми тяжелоранеными, здесь же с ними шли легкораненые с винтовками на плечах. Арьергард в составе 113-й стрелковой дивизии, как наиболее боеспособный, замыкал колонну.
На подходе к дороге Беляево — Буслава авангард встретил мощный пулемётный и миномётный огонь из-за устроенной немцами засады. Менять направление движения выходящей из окружения группы времени уже не было. Долго не раздумывая, 338-я и части 9-й гвардейской стрелковых дивизий пошли в лобовую атаку и прорвали гитлеровский заслон. Однако враг сумел перегруппироваться и вновь ударил по колонне. Но в этот раз по её центру, где находился штаб, обоз с ранеными и остатками 160-й стрелковой дивизии. Штабной группе через устроенный немцами артиллерийский смерч прорваться не удалось. Бойцы 160-й дивизии рассеялись на мелкие группы. Подводы с ранеными, медперсоналом, ездовыми и конным составом, включая их охраняющие подразделения, были уничтожены огнём немецких танков. Следовавшая в арьергарде за обозами 113-я стрелковая дивизия выходила из окружения уже другим путём.
Немцам удалось выполнить часть поставленной командованием задачи по расчленению на мелкие группы выходившей из окружения дивизии ударной группы Ефремова. От её авангарда была отрезана штабная группа, которая в районе деревни Новая Михайловка немцами была окружена и уничтожена. Сам Ефремов с группой бойцов был окружён врагом. Отбиваясь от наседавших гитлеровцев, он уже неоднократно раненный, чтобы не попасть немцам живым, застрелился. Отдавая честь его мужеству и героизму, враги предали его тело земле у церкви деревни Слободка.
Весну и всё лето 1942 года мелкие группы красноармейцев по два-три человека упорно продолжали пробиваться на восток к своим, к 43-й, 49-й и, наконец, к своей родной 33-й армиям, оборона которых проходила под Износками и Тёмкино. Но многие из ударной группы Ефремова погибли в бою, умерли от голода и полученных ран, замёрзли и утонули в разлившихся апрельских водах рек Угры и Вори. Их тела остались лежать в деревнях и селах на подступах к Вязьме и на пути выхода группы из окружения возле Ново-Михайловки, Жары, Буславы, Желобово, Слободки и многих других сел и деревень, название которых на нынешних картах уже не встретить.
Бывший шифровальщик штаба 33-й армии И.В. Якимов, побывавший в этом окружении и попавший в плен, вспоминал: "Когда мы прорывались на восток, это почти от Вязьмы до р.Угра, то видели ужасную картину: все леса и поля были завалены трупами наших бойцов и командиров". Далее из его воспоминаний следовало: "В армейском полевом госпитале и в дивизиях было очень много раненых, и все они были оставлены на расправу врагу… Из этого ада было только два выхода: плен или гибель … Так вот эта многочисленная масса безоружных людей оказалась в списках пропавших без вести…".
Валерий Ипатов
Комментарии (0)
Добавить комментарий