Итак, обратимся к материалам, собранным С.М. Голицыным.
Рассказ И.С. Жермана..
«Я жил в Новой Слободе под именем Ивана Семеновича, врачевал, помогал жителям, давая справки о мнимой их болезни, спасая их тем от угона в Германию и от тяжелой работы.
Ко мне приходил Розанов-большевик. В селе Ивановском знала меня учительница Галина Ивановна. Она помогала армии, была разведчицей. Много людей помогало нам. Вот и меня никто не выдал. Некоторые окруженцы жили у колхозников, назвавшись родственниками. Но были предатели. В Приказниках был староста. Когда там спустились парашютисты, он их выдал. Они были окружены, и все погибли. Среди них была девушка. Негодяй, боясь возмездия, убежал заранее.
Начальник связи 33 армии Ушаков тоже был предателем. Немцы боялись нас. Находясь в своих сторожевых охранениях, они постоянно стреляли. Это поведение трусов.
Однажды нам с Михаилом Григорьевичем и группой солдат пришлось переходить полянку в лесу. Она обстреливалась с двух сторон. Мы ползли по снегу, а он только пригнулся, говоря: «Нас, старых солдат, и пуля не возьмет». Он поднимал солдат с земли и торопил их скорее перебежать опасное место. Иногда он ругался. Михаил Григорьевич верил в благополучный выход из окружения. Он говорил: «Скоро, товарищ профессор (он всегда меня называл профессором), будем в Износках чай с вареньем пить». Продовольствия не хватало, мы голодали. Выдавали солдатам по двести грамм сухарей. Сухари и винтовки нам сбрасывали на парашютах. Но не всегда они попадали к нам. То ветром относило, то не в указанном месте сбросят. Колхозники или немцы иногда находили сброшенное. Были случаи смерти солдат от истощения. Некоторые солдаты совершали дерзостные поступки, когда отдельные стрелки подкарауливали немцев на дорогах, при выходе из домов по нужде. Они убивали фашистов. Приводили они немцев и живыми. Их было у нас более 100 человек. Когда задумали прорываться, их уничтожили. М.Г. Ефремов хорошо стрелял из винтовки, любил оружие. Когда переходили реку Угру, немецкий снайпер, сидящий на дереве (кукушка), мешал переправе.
Михаил Григорьевич попросил оружие. Ему дали автомат. «Нет, вы дайте мне винтовку. Она не подведет», – сказал генерал. Он прицелился из винтовки, и снайпер упал с первого выстрела, как убитая птица. В Жолобовском лесу был лагерь, и здесь же были раненые, чтобы не страдали деревни и колхозники. Здесь изготовлялись костыли, делались носилки или сани. Когда передвигались, то раненых не бросали. Отступление армия начала к деревне Большое Устье (при впадении реки Вори в реку Угру). Здесь сходились два большака из Вязьмы и из Гжатска в Юхнов. Недалеко занимала фронт наша 43 армия. Мы переходили открытую полянку. Был сильный обстрел. Мы ползли, а Михаил Григорьевич шел, пригнувшись. Я увидел у него на спине, на шинели, у правой лопатки, кровавое пятно. Я сказал: «Михаил Григорьевич, Вы ранены». «Ни черта со мной не сделается!», – сказал Ефремов. «Когда мы отрывали могилу отца, – сказал сын генерала Михаил Михайлович Ефремов, – то нашли его во всей одежде. Труп стал едва разлагаться только возле уха. Одна рана была в виске, вторая рана под лопаткой. Оттуда мы извлекли пулю тяжелого типа. Была раздроблена тазовая кость. Раненого отца несли на носилках. Это было для него мучительно».
Выясняется подлая роль предателя Ушакова, начальника связи 33 армии. Он задумал выдать генерала немцам живым, зазывая генерала приехать в деревню Желтовку, а там были немцы, но ему это не удалось. Тогда он сделал такую подлость: он испортил рацию, и тем самым 33 армия потеряла связь. А немцы были хорошо осведомлены о движениях армии. Куда бы армия ни направлялась – всюду она встречала превосходящие силы противника.
В последние дни Ушаков был разоблачен. Михаил Григорьевич сказал: «Сегодня мы будем расстреливать изменников». Послышались выстрелы. Предатель был расстрелян. Армия шла четырьмя колоннами: авангард, арьергард и боковые охранения. В центре шли пленные (около 100 человек) и раненые.
Немцы зверски уничтожали раненых, поэтому они просили: «Братцы, не оставляйте нас, мы как-нибудь пойдем». Такая организация прорыва была неправильной. Армия уже не стала представлять собой ударную группу, ее связывали раненые и пленные. С пленными приказано было покончить. Они были расстреляны; но раненых бросить было нельзя. Если бы это было сделано, тогда войска сумели бы пробиться и выйти из окружения. Но долг милосердия превозмог соображения тактики. Солдаты были истощены. Нечего было есть. Некоторые ели траву, собирали грибы. От этого началась дизентерия. Люди умирали. Потом научились варить дубовую кору и пили настой. Стало очевидным, что таким способом выйти из окружения нельзя. После совещания командиров в Лутневском лесу было решено выходить маленькими группами по 5-10 человек.
Я с группой красноармейцев попал в плен и остался жив.
И.С.Жерман»1.
1 Личный архив автора. Папка 22.
Продолжение следует.
Владимир Мельников
Комментарии (0)
Добавить комментарий