ПОСЛЕДНИЙ БОЙ ГЕНЕРАЛА ЕФРЕМОВА

Поднявшись по «дороге мельника» к опушке леса, группа генерала Ефремова сразу же устремилась в атаку на врага. Однако попытка прорыва в направлении дороги Юхнов-Вязьма, предпринятая красноармейцами и командирами во главе с генералом Ефремовым, не увенчалась успехом. Теряя убитых и раненых, группа была вынуждена отойти назад. Рассредоточившись по опушке леса, ефремовцы продолжали вести огневой бой с противником, который открыл сильный минометный огонь.
Именно в этом районе бойцами поискового отряда «Судьба» (г. Москва) 1 августа 1992 года были найдены останки одного из бойцов штаба 33-й армии, при котором оказалась медаль «За боевые заслуги» № 24435. По номеру медали удалось восстановить его личность. Им оказалась радиотелефонистка штаба 33-й армии рядовой Пичугина Анастасия Дмитриевна .1
13 мая 2013 года во время совершения похода по маршруту выхода из окружения группы генерала М.Г. Ефремова поисковым отрядом «Судьба человека» в этом же районе было обнаружено захоронение, в котором находились останки двух командиров и красноармейца. У одного из командиров были обнаружены командирская сумка и котелок, пробитые крупным, по размеру минометным осколком, который там и находился. По всей видимости, смерть безымянного командира наступила вследствие поражения его этим осколком.
О том, что здесь шла именно группа командарма, основу которой составляли красноармейцы и командиры оперативной группы штаба армии, свидетельствовали и находки, обнаруженные в этих местах. Метров сорок восточнее «дороги мельника» Сергею Храповицкому посчастливилось тогда обнаружить в земле небольшую медную табличку размером 10 на 7 см, на которой было написано всего две заглавных буквы «Г.У.»
Кто служил в армии, а точнее сказать, в армейских штабах любого уровня, знает, что подобные самодельные таблички крепят на ящики с разного рода штабной документацией. Расшифровывается подобное буквенное сокращение просто – «группа управления». Самое интересное заключается в том, что уже через год, в мае 2014 года, в этом же районе на глубине 25-30 см, всего в нескольких метрах в стороне от того места, где была найдена первая табличка, нами была обнаружена еще одна подобная табличка несколько меньшего размера. Рядом с нею находилась папка с какими-то документами, которые, увы, истлели настолько, что были абсолютно нечитаемые, зато хорошо сохранился, пусть и в ржавом виде, но работоспособный скоросшиватель. Так что калужская земля еще продолжает хранить в себе немало тайн и находок.
Обязательно надо рассказать еще об одной из таких находок. На опушке леса у д. Дегтянки, в том районе, где приняла свой последний бой группа командарма, среди гильз и других разных предметов мы неожиданно обнаружили остатки русской гармони. Сохранились регистры, часть деревянных кнопок-клавишей, а также полуистлевшие меха гармони. Подумать только! Позади уже были шесть суток беспрерывных ожесточенных боев с противником, уже не было патронов, геройски пали в бою многие бойцы и командиры, а гармонь продолжала жить, пока был жив ее владелец, который, по-видимому, расстался с ней только тогда, когда его сразила вражеская пуля. Просто удивительная находка.
Бой в районе опушки леса приобретал все более ожесточенный характер. Вскоре противник получил подкрепление: на автомобилях прибыло одно из подразделений саперного батальона дивизии. Немецкие солдаты, спешившись с машин, остановившихся на дороге Тибейкина-Горнево, попытались с ходу атаковать группу генерала Ефремова, но попав под сильный перекрестный огонь ефремовцев, были вынуждены залечь прямо на поле.
Несмотря на неблагоприятно складывавшуюся обстановку, красноармейцы и командиры во главе с командармом не дрогнули и продолжали хладнокровно вести бой с наседавшим со всех сторон противником. А.Н. Сизов во время одной из первых своих встреч с Михаилом Михайловичем Ефремовым, вспоминая о событиях того дня, рассказывал:
«…Как-то бой стих на время сам собой, и я поднял голову. Гляжу: сидит на карточках за деревом командующий с пистолетом в руках, а рядом комиссар в полушубке, и о чем-то спокойно разговаривают. Я был очень удивлен этому спокойствию, ведь обстановка была очень опасной, я три раза видел близко во время выхода из окружения генерала Ефремова, и он всегда был внешне спокоен, по крайней мере, у меня так осталось в памяти. Первый раз это было в шумихинском лесу, потом наверху у Антипова рва и сейчас…»2
Не сумев пробиться к дороге Тибейкина-Слободка, генерал Ефремов был вынужден изменить направление движения, и группа стала с боем отходить по дороге, ведущей к д. Дегтянка. Под натиском наседавшего со всех сторон противника красноармейцы и командиры были вынуждены занять круговую оборону по опушке леса, находившегося в ста метрах юго-западнее д. Дегтянки, где и приняла свой последний бой, который шел до позднего вечера.
Из промежуточного боевого донесения штаба 268-й пд:
«... В лесу западнее и юго-западнее Дегтянки была обнаружена и атакована группа около 100 человек. Бой с ожесточенно обороняющимся противником еще продолжается.
Штаб 268-й пехотной дивизии. Передано в 12-й А.К. в 14:25»3.
Командиры и красноармейцы сражались с врагом на пределе человеческих возможностей. Люди-герои, они продолжали драться с врагом даже тогда, когда сопротивление было уже просто бессмысленным, прекрасно зная о том, что в винтовке давно нет патронов, а штык утерян в ходе долгих блужданий по лесным тропам. Они понимали, что любое ранение для них, пусть даже самое пустяковое, будет равносильно смертному приговору, ибо оказать медицинскую помощь было некому, а самое главное нечем. Эвакуировать при получении тяжелого ранения могли только на тот свет. Тем не менее они шли вперед, вгрызаясь противнику в горло, в полном смысле слова, пробивая себе путь вперед всем, что попадало под руку: не смерть была страшна для них – было страшно бесчестье.
Продолжение следует
Владимир Мельников